Хабаровск
Седьмого ноября КПРФ планирует с размахом отметить столетие Октябрьской революции 1917-го и устроить праздничную демонстрацию. Но президент Владимир Путин не будет участвовать в этой процессии. Не посетит он и торжественный вечер, который пройдёт в одном из московских отелей, расположенных вдали от Кремля, пишет Financial Times. На взгляд британского издания, подобная отстранённость от важной исторической годовщины не свойственна российскому президенту. Ведь в путинской России история стала важным идеологическим инструментом, необходимым для укрепления национального единства и получения общественной поддержки. При Путине победа над нацистской Германией стала отмечаться с «большой пышностью». Президент ежегодно принимает масштабные военные парады на Красной площади и произносит речи, в которых подчёркивает вклад Советского Союза, а не западных держав, в разгром Гитлера, отмечает FT.
До последнего времени в стране существовал обширный список исторических учебников с заметно отличающимися интерпретациями таких событий, как революция. Но по указанию президента они подверглись стандартизации, утверждает издание. Кремль делает особый упор на историю, потому что она помогает легитимировать правящий режим, полагает политолог Московского Центра Карнеги Андрей Колесников. Кроме того, на его взгляд, с её помощью элита и пропутинское большинство страны пытаются понять: кто мы и откуда пришли. С распада СССР Россия ищет ответ на этот вопрос. Для многих других советских республик само обретение независимости стало достаточной основой для самоидентификации. Но, по мнению многих россиян, они потеряли больше, чем приобрели, — «империю, статус мировой державы, государство, которым в течение десятилетий их учили гордиться». «Именно поэтому политическая история стала такой важной. Нужны очевидные герои, способные вдохновить народ. Нужны идеологические установки, которые помогут примирить общество», — рассуждает Колесников. В этом смысле, по его словам, революция 1917-го «бесполезна», потому что темы, которые играли важную роль в то время, сегодня устарели. Сам российский лидер не скрывает своего двойственного отношения к Октябрьской революции. «Мы видим, какими неоднозначными были её результаты, как тесно переплетены негативные и, надо признать, позитивные последствия тех событий», — заявил Путин во время недавнего выступления. Он предположил, что Россия бы только выиграла, если бы выбрала путь эволюционного развития, а не изменилась ценой «разрушения государственности и беспощадного слома миллионов человеческих судеб». «Неприязнь» Путина к событиям 1917-го также отражает его отношение к революционным настроениям вообще. Он гордится тем, что вернул России стабильность после неспокойных 90-х. Более десяти лет президент критикует свержения режимов в других странах, включая Украину, Египет и Сирию, рассматривая их в качестве заговоров западных государств, «которые однажды могут добраться и до самой России», рассуждает издание. В то же время Путин отдаёт должное СССР. Более того, он указывает, что именно «советский вызов» привёл к повышению уровня жизни, формированию мощного среднего класса, реформам рынка труда и социальной сферы, гарантиям прав человека на Западе. Отношение Путина к революционным деятелям столь же неоднозначно. С одной стороны, президент называет Ленина «предателем» за развязывание гражданской войны и винит лидера большевиков в том, что он подложил «бомбу» под Советский Союз. С другой стороны, российский лидер оправдывает решение Иосифа Сталина заключить пакт с нацистской Германией и критикует соседние страны за уничтожение монументов, прославляющих Красную армию или Ленина. Недавние исследования показывают, что это на первый взгляд противоречивое отношение президента к советской истории созвучно с мнением россиян. По данным опроса ВЦИОМ, 45% считают, что Октябрьская революция отражала волю народа, 43% с этим несогласны. «Гражданская война давно закончилась, но споры о ней не утихают до сих пор, — говорит гендиректор ВЦИОМ Валерий Фёдоров. — Доля людей, которые не знают, что ответить, сократилась. Это показывает, что люди понимают революцию лучше, чем раньше. Но раскол остаётся всё таким же глубоким».
